1973 год. Басов Сергей Иванович, пенсионер, отправляется в Полтаву за справкой об участии в подпольной борьбе против фашистов в 1942-1943 годах. В Полтаве он встречает соратников по подполью, удивляется тому, как разрослось подполье с годами. Вместо 13-14 человек в 1943 году теперь число их превышает сотню. Он протестует против подтасовок и забвения истинных подпольщиков, которые погибли от рук фашистов и на фронте.
1973 год. Басов Сергей Иванович получает телеграмму о смерти брата Василия. Скорбь и боль переполняет его сердце: Василий был самым младшим из 7-ми братьев Басовых. Сергей едет на похороны и впервые за 6 лет встречается со своими братьями Александром, Михаилом, Аркадием и Иваном. Атмосфера встречи напряжённая, Сергей Иванович помнит, как братья отказали ему в материальной помощи, когда он нуждался. И только-только установив формальные прохладные отношения с братьями, он вновь навеки ссорится с братом Иваном.
С.И. Басов выходит на пенсию в 55 лет как инвалид войны. Начинается жизнь, о которой он мечтал: свобода заниматься литературным трудом. Но не только это: т общественная, и партийная работа тоже требует времени. К тому же странно прервавшийся роман с Яной не оставляет мысли и сердце и, в конце концов, приводит к разводу с женой и отречению от дочерей.
Сергей Иванович очень тяготится наличием дочерей, зятьёв и внуков в его квартире. Это его раздражает и приводит к недовольству всеми и скандалам. Наконец, он ссорится с каждым в семье и решается на развод с женой и размен квартиры, потому что не видит друого способа избавиться от мешающих ему жить детей. В то же время он всё время спрашивает себя: прав ли он? И каждый раз приходит к выводу. что он абсолютно прав.
- А сейчас, вон за тем поворотом, начнется "труба-дорога", мрачное место, - говорю я, всматриваясь в дорогу и готовясь вот-вот увидеть чёрный бор и по нему - прямую, как стрела, стремительно сбегающую под уклон, а затем взмывающую ввысь, к селу, "ужас-дорогу".
Никакого мрачного леса-бора не оказалось. Так, реденький осиново-берёзовый пролесок. И никакой прямой дороги - трубы. Что это? Искажённая память детства?
Такси бежит быстро, но куда там ей за моими мыслями, мгновенно умчавшимися в невидимое ещё село и тотчас же вернувшимися обратно.
Вон там же справа, даже в Сорок седьмом году я видел огни фабрики. И само здание проступало, краснокирпичное. Это было прежнее владение всё того же Турлапова, завода овчинных шуб.
Теперь - и в помине нет. Вот это так да! А были трактиры. Там мы останавливались после страшной трубы.
