Утром в день похорон приехал я в дом Васи.

Похороны намечались на "после работы", и времени было много, и я подступил к Наде.

- Надя, ты почему скрываешь от нас посмертное завещание Васи? - сказал я, поймав ее на кухне.

- Не было никакого завещания. Кто это тебе наговорил?

- Было завещание, и оно есть. И ты мне покажешь его сейчас же. Иначе я скажу об этом во всеуслышание. И тогда уж…

- Кто сказал? - изменила тон Надя.

- Иван сказал, он читал, но не до конца. Что бы там ни было, это воля умершего, приказ для живых.

- Хорошо, Серёжа. Да, есть такое завещание, - призналась Надежда. - Я тебе вынесу этот блокнотик. Только прошу, не показывай его Аркадию.

- Почему?

- Ну, я прошу тебя.

- Хорошо.

  

Блокнотик. На маленькой страничке бумаги в клетку шариковой ручкой Васины слова:

Были ещё два пункта. Но они густо замазаны чёрными чернилами. Прочесть невозможно. Нетрудно догадаться, что они могли содержать упрёки, а, может, те же обвинения в адрес старшей дочери или жены. Вымазаны после смерти, это явно.

- Могу я спросить, что тут ещё было написано? - сказал я Наде. - Можешь не отвечать, я предполагаю... Проклятия?

- Да, Серёжа. Замазала от стыда...

  

Михаил с Таней, оказывается, знали про завещание.

- Какая жестокость, - проговорил Миша. - Даже и умирая, он продолжал ненавидеть.

- Тот, кто это писал, умирать не думал, - сказал я. - Когда знают, что пришла и стоит за спиной Костлявая, о "моей доле имущества" не думают.

  

Василко просил похоронить его "в случае смерти" в Шуе, рядом с отцом. Август, жара, везти 30 километров из Иванова в Шую в открытом гробу не разрешат. Да и не было у вдовы Надежды желания выполнить завещание мужа. А братья старшие - мы все были на похоронах, кроме Николая - посчитали эту затею весьма хлопотной. Решили хоронить Васю вдали от отца, в Иванове.

Было в той посмертной записке-завещании много и другого: осуждал свою старшую дочь Эмму, всё своё имущество ("что положено") отдавал зятю Валере Чеснокову. Может, и причуда. И горькая, что армейский старшинский акрихин, косвенно высказанная обида на жену Надю. И это никем из братьев не было принято во внимание. Да и как примешь? Кто сторонний осмелится судить мужа и жену? Снова повторю мудрую русскую пословицу: "Между мужем и женой - один Бог". Лично я всегда был на стороне Надежды, видел: это не нравилось моему брату. Умная, симпатичная женщина, педагог, завуч, исключительная выдержка. Может, несколько скупа на слова, но разве это - недостаток?

  

Подошел Иван, и когда узнал, что не одного его приказано было не подпускать к гробу, вроде бы даже и не удивился, только переспросил:

- И Кольку?

И больше об этом не поминал.