Приходят две незнакомые женщины смотреть нашу квартиру. Оказывается, Наташа с Юрием к ним ходили и направили сюда. У них неподалёку, на Советской, двухкомнатная квартира, первый этаж и комната над магазином "Молоко".

Я вышел, Екатерина Михайловна тоже вышла и ведёт разговор. Она замыслила двойной обмен: двухкомнатную затем разменять на однокомнатную и комнату. Есть вариант, но те не хотят первый этаж.

Когда посетительницы ушли, я и говорю:

- Не с того конца начинаешь. Ну, будет однокомнатная квартира и две комнаты в разных местах, вас же шестерых в эти две комнаты не пропишут.

- Как-нибудь.

- Не как-нибудь, а не пропишут. Я узнавал: санитарная норма на жильца - 8 кв. метров. Вам нужно 48 кв. метров. А в этих двух комнатах сколько?

- 26.

- Ну, так кто же пропишет? Нечего делать вид, что ты стараешься разменяться - всё это сплошная демонстрация. Надо Лене с Павликом выписываться, тогда можно будут говорить о реальном размене.

- А их куда?

- Не знаю, куда. Ты теперь у них глава семьи, ты и думай.

Вмешалась в разговор Наташа.

- Тогда надо ждать до декабря, когда Женя окончит аспирантуру.

- До декабря я ждать не желаю, - сказал я. - Может статься, что в декабре мне никакая квартира не понадобится: в гроб вобьёте. А я хочу ещё хоть немного пожить. Скажи Лене, чтоб выписывалась!

Екатерина Михайловна молчит.

- Хочу предупредить. Если она не выпишется, и из-за этого задержится обмен квартиры, я сделаю так, что она сама из Гатчины побежит. И вообще… Вы меня грязью полили, я смолчал. Но когда я начну действовать, ей не поздоровится.

Катерина Михайловна молчит.

- Что молчишь? Поняла?

- Поняла, - ответила она так, что вот-вот решится пойти в партком с кляузой на мужа.

  

Осталось 14 дней нашей официальной супружеской жизни. А дальше - каждый сам по себе. Временами не верится, что мы разойдёмся. Невероятно! Я развожусь с женой!

Мне вот всё кажется, что Екатерина Михайловна ждёт, что я к ней подойду, как это бывало не единожды в прежней жизни, и мы помиримся. Но так думать, значит совершенно не понимать главной причины: почему мы вдруг решили, что совместная жизнь невозможна. Её вызывающе дерзкий тон, стремление уязвить и унизить меня, где только возможно… Какое же при таком отношении перемирие?! Именно, перемирие, я не оговорился. Мира между нами быть не может, а перемирие мне не нужно. Даже если и состоится новое перемирие, оно будут недолговечным, и через три-четыре месяца снова встанет тот же неразрешимый вопрос: как сделать, чтобы мы жили, а не сосуществовали?

Мы разные люди, нам вместе жить нельзя. Она это знала давно, а я убедился совсем недавно. И выход один - развод, как мы и решили 19 декабря, и он нам предстоит 19 марта.