После работы у проходной меня ждёт Катюша, идём искать квартиру. Квартиры сдавали многие, будучи заинтересованными сорвать за квартирку несколько сотен рублей. Но главным для хозяина было качество клиентуры: молодые или в годах? одинокие или детные? Мы были бездетные, но молодые. А это был большой минус. У молодых могут появиться дети, тогда не выселишь и по суду.

Мы дружно и весело заверяли домовладельцев, что детей у нас нет, и заводить их мы не собираемся. Ну, пустите хоть на полгода - проверьте. Вместо ответа: калитки, а по-украински "фортки" захлопывались перед нами.

Дней десять, а то и больше, в будни и по воскресеньям мы с Катюшей так-то прочёсывали один район за другим. Потом разделились: Катюша шла по одной улице, я - по другой. Каждый из нас представлялся одиноким: Катюша - незамужней, я - холостым. Но и тут нам не повезло, никто на этот трюк не клюнул.

Михаил Аркадьевич, зять, милостиво разрешил нам жить столько, сколько захотим. Попробовал повторить прошлогоднее предложение поработать в совместной мастерской по перемотке электромоторов. Чтобы как-то отблагодарить зятя, я взялся спроектировать ему испытательные стенды.

- Ну, сколько ты там получаешь? Пятьсот? А у меня бы ты зарабатывал каждую неделю по пятьсот, - уговаривал меня Пурусов.

- Зато интересная работа.

- Работа интересна, когда хорошо платят. За те деньги, что я тебе предлагаю, можно снять трёхкомнатную квартиру, а то и целый дом. Я знаю, в одном месте, на Холодной Горе…

- Нет, Миша, не уговаривай. На ХЭМЗе есть завод-ВТУЗ. Думаю продолжить учёбу.

- Ну, это другое дело. А о квартире не думай, живём же…

- Миша, спросить хочу. Маруся говорит, ты в партию вступил?

- Да, ещё в Тридцать третьем году. У меня же должность номенклатурная, беспартийным быть нельзя. А почему спросил? Вспомнил, что дед Максим Сергеевич был купцом, да?

- И это.

- А что ещё? - с угрозой спросил Пурусов. - Не обманул ли я партию? Не скрыл ли своё соцпроисхождение?

Я, отодвинув стакан с водкой, молча выжидал, какое он даст объяснение, чем оправдается.

- Ты больше, чем кто-либо знаешь про меня, про мою мать, оставшуюся вдовой с тремя детьми на руках, - продолжал он. - И то, как порочили её, когда она вышла замуж за Василия Сергеевича… Я имею на руках документ о разделе имущества с дедом Максимом. Да, его раскулачили и сослали. Мать же уехала с новым мужем. А я, ты помнишь, пошёл на службу к Советской власти, отдал всё имущество. Мне выправили документы, что мой отец, сочувствующий большевикам, погиб в Пинских болотах. Так кто я? Вот моё соцпроисхождение! Я честно и открыто пошёл в партию. Скажешь: документы фиктивные? А ты докажи, что мой отец был монархист. Нет доказательств. Болтать - болтали, а документ - он и есть документ. Нечего нам с тобой делить, Серёга: твоя сестра - моя жена. Вижу, что мучаешься: донести - не донести? Иди, донеси.