После этого разговора в школе не осталось у меня ни грамма спокойствия. Если Шурочка вернулась и почему-то избегает меня, зачем навязываться? Придётся, Серёжа, признать поражение в любви, - говорил я себе. - Как обидно! Как стыдно! Когда я не буду влюбляться в первую встречную смазливую мордашку? Когда я перестану боготворить красивых женщин? Наверное, никогда. Ведь я влюблялся в них с самого детства.

Пятилетним пацаном, только-только встав с постели, где провалялся с жуткой раной на голове прочти три года и получил кличку Серёжка Глумной, я влюбился в девушку на выданьи и ходил за ней, как привязанный. Не лицом или фигурой привлекала она - певучим голосом. Лизу выдали замуж за парня из Малого Панова, и по обычаю отвели молодых в баню, а я плакал и бил поленом по углу бани. Как страстно я желал поскорее вырасти, чтобы жениться!

В школе встретилась мне красивая девочка Шурочка-хромоножка. Больше всего в ней мне нравились волосы: пушистые, кудрявые. Я подражал её походке с руками, заложенными за спину, писал ей любовные записочки. Сгинула и эта любовь.

Встретилась третья, более серьёзная. Аннушка, домработница, была девушка ласковая, позволяла себя целовать. Мама знала, что я легко привязываюсь, и боялась явно недетского моего интереса к стройной, весёлой и громкоголосой девушке. Я по-серьёзному хотел жениться на Аннушке. "Развели" нас просто: отправили Аннушку в свою деревню.

В Палехе, на катке встретил Катёшу Першину и влюбился уже в четвёртый раз. Покупал ей конфеты. И когда учитель-обществовед женился на Катёше, я дал себе зарок: никогда больше не влюбляться. Целых два года "не замечал" ни одной девушки. А были в нашем классе красавицы: и Райка Ромашова, и несчастная Людка Фатеева.

Юношеская любовь к Настёнке Зориной, совсем не похожая на все предыдущие, подкатила на гулянье в Панове. Было и объяснение между нами, но слова жениться я не давал. От неё я уехал в большую городскую московскую жизнь.

Каждая моя любовь заканчивалась мучительно болезненным расставанием. А потом наступало успокоение, заживали царапины на сердце.

Пять любовей - этапы пути к большому, настоящему чувству. И вот оно, казалось, вызрело и пришло ко мне здесь, на Урале. А вдруг шестая любовь к Шурочке Вологжаниной, это тоже промежуточная ступень? Или она - уже навсегда? Если она настоящая, а Любят (с большой буквы) только один раз, то легко я тебя не отдам. Я буду драться и никому не уступлю тебя!

В учительской я сказал про неё: "несёт свой крест". Не знаю, какой, но уверен: да, несёт. Хотел с ней объясниться в ту безумную майскую ночь, а она не смогла ничего сказать: "потом… не сейчас…" Почему я дал ей уйти, не настоял на объяснении? Чёрт!!! Придумал, в подражание Женьке Любимову, спокойствие духа и полное доверие. Женька оттого спокоен с Коркой, что всё про неё знает, всё принял и верит ей. А я? Я же ничегошеньки не знаю! Я - из другого теста.

Я шёл сватать Шурочку. Было мне страшно. Как свататься, я понятия не имел. Перед этим для смелости выпил в буфете у Фаи сто граммов водки.