 |
СЕРГЕЙ БАСОВ |
ДАМОКЛОВ МЕЧ |
-36- |
- Нет, "тётенька", не требуются, - передразнивает он меня и добавляет: - Из какого табора?
- Я не из табора. Зачем оскорблять? Не надо, так и скажи, - возмущался я, пятясь к двери.
И только на улице даю волю своему возмущению, как Остап Бендер перед румынской сигуранцей.
- У, белогвардейский недобиток! Набилось вас в учреждения, как вшей за гашник! Сволочь! Канцелярская крыса!
В одном ГИПРО не повезло, найду другое. Моё правило "чем хуже, тем лучше" помогало мне. Вторая попытка тоже провалилась. Как и в первом учреждении там царила показная деловитость, прикрывавшая многоликость ничегонеделания. Те же краски, звуки, запахи. Те же приглушённые разговоры.
Перед входом шоркаю подошвами валенок, согреваю дыханием руки.
- Туда и обращайся, где эти чертежи. А мы занимаемся торговлей. На улицу выйдешь, прочти, что написано на нашей вывеске.
Выхожу, читаю. Чуть язык не сломал.
РОС ТОРГ СНАБ СБЫТ ПРОЕКТ
И я шёл дальше, в следующее ГИПРО, в третье… пятое… Меня можно было видеть и на Страстной площади, и на Тверской, и на Таганке, в Столешниковом переулке и даже на Красной площади - всюду, где попахивало калькой и имелась вывеска ГИПРО…, во всех концах Москвы, разлившейся каменным блином сорока километров в поперечнике.
Чем больше было отказов в приёме на работу, тем больше крепла во мне уверенность, что я её найду. Не может быть, чтобы в таком огромном городе, как Москва, с тысячами учреждений, не нашлось работы для одного единственного копировщика чертежей. Росло во мне упорство: не отступать, искать. Только не отчаиваться, не унывать. И возвращаясь в "парикмахерскую" в конце дня голодным и злым от неудач, я заранее настраивал себя на оптимистический лад.
"Серёга, - говорил я сам себе. - Держим хвост трубой, а?" Брату можно было и не выкладывать всего. А вот Коле Маркову можно рассказывать о надеждах. Коля, бывший будённовец, с его весёлостью и "буйством страстей" здорово мне нравился. Калёным железом, Манохин!
Но о деревне я думал непрестанно. И вспоминал почему-то не Калашникова с Николаем Лопатиным, наших гонителей, а соседа, дядю Илью:
- Илюха! Креста, бога, мать! Думаешь, раздавил мой турнепс на поле под Крестиком, то и меня раздавил? Ха! Мы ещё своё слово скажем! И в деревню я всё равно приеду! Мне без деревни муторно, калёным железом!
 |
36 |
 |
