 |
СЕРГЕЙ БАСОВ |
ДАМОКЛОВ МЕЧ |
-1- |
ЧАСТЬ 1. СТРАНА ИНЖЕНЕРИЯ
В московском трамвае
Пасмурным утром ноября Тридцатого года по Москве, от Комсомольской площади в сторону Лужников, со звоном и грохотом мчался по рельсам дом на железных колёсах - трамвай "Б" - "бэшка". Я, раб божий Сергий, сбежавший из деревни в город, еду и размышляю.
Гляжу в окно. Предзимняя Москва умывалась студёными слезами по канувшему в Лету НЭПу. Одетая камнем столица громоздилась многоэтажными домами - нигде ни клочка свободной земли. В Москве, в этом каменном большевистском вертепе, чувствовалась особая ненависть к собственно земле, к землепашцам.
А людей, людей-то тьма тьмущая! И откуда их столько? Со всей страны, что ли, собрались? Может, беглые нэпманы, не кулаки. Тех загнали на Север, вывезли на Урал и в Сибирь строить гиганты Первой пятилетки. Идёт индустриализация.
Большой город Москва - каменные джунгли. Ездят по ней на автомобилях да на тарантасах с резиновыми колёсами. Едет такой тарантас, на рессорах покачивается, как зыбка. И зонтик сверху. Пешеходам - тротуары, дорожки, укатанные под асфальт. А с деревьями-то что делают! Подстригают под кружок. И стоят эти деревья, как стога деревенские. Кусты вдоль тротуаров, тоже стриженые, стоят зелёной стеной. Делать, что ли, этим москвичам нечего? Забавляются, портят природу. А вот газоны хороши, так бы и прилёг на травяном зелёном одеяле!
Я в Москве впервые, и думаю - ненадолго. Подшурую кое-какие дела и - домой. Обещал я бабке Алёне, что добьюсь освобождения папаши из ссылки. Я им скажу там, в Приёмной Всероссийского старосты, кого они разоряют в деревне.
Папашу, простого мужика-крестьянина, местное НКВД арестовало без предъявления каких-либо обвинений. Вызвали в "район", в рабочий посёлок Южу, оттуда он не вернулся. До этого два с половиной года отсидел в тюрьме, так называемом Исправдоме города Шуи. Осуждён был за "взятку" прокурору Кондрашову на три года, освободили досрочно.
Знать бы, что опять арестуют, не надо было бы возвращаться после тюрьмы в деревню. О том предупреждали добрые люди. Но папаша разве послушает.
В деревне шла насильственная коллективизация. Народ не хотел расставаться с индивидуальным своим хозяйством, не записывался в колхоз. А "москва" торопила: давай-давай. Разнарядки по районам спустили. Уполномоченные по коллективизации рвали и метали.
Наш уполномоченный Коля-Роля Лопатин по натуре был человек озлобленный. Ходил он с маузером и всё норовил помахать им перед носом собеседника, крича: "Я большевик!". Даже с родным братом своим, нашим соседом, дядей Ильёй Алексеевичем Лопатиным, и с тем враждовал. Он и организовал донос на папашу. Отцу дали пять лет ссылки в Котлас.
 |
1 |
 |
